Как голос мертвеца, что, схоронен,
       Запел бы внове,
Услышь мой резкий и фальшивый  стон,
       Подруга, в алькове.

Дай, чтоб вошел и в слух, и в душу звон
      Лютни  ленивой:
Лишь для тебя мной этот гимн сложен,
      Жестокий и льстивый.

Про золото спою я, про оникс
       Глаз беспорочных,
Про Лету груди и про черный Стикс
       Волос полуночных.

Как голос мертвеца, что схоронен,
       Запел бы внове,
Услышь мой резкий и фальшивый  стон,
       Подруга, в алькове.

Я восхвалю, как должно, аромат
       Сладостной плоти,
Чьи запахи всегда меня томят
       В бессонной дремоте.

В конце про губы алые спою
       Хрипло и глухо,
Про нежность истерзавшую твою,
       Мой ангел и шлюха!

Дай, чтоб вошел и в слух, и в душу звон
       Лютни ленивой:
Лишь  для тебя мной этот гимн сложен,
       Жестокий и льстивый!