Море колыхнулось у меня под ногами. Я замер, опьянённый тенями. Я касался ветра руками, раскинув их в стороны, позволяя стихии скользить по телу, всколыхивая чувства. Серое небо простиралось до самого горизонта. Я видел оранжевые блики, но до рассвета оставалось слишком много времени. Колоски. Они шептались и дрожали внизу, мне казалось, что прерии свободы говорят со мной. Моё чёртово безумие.
Эти жёсткие колосья хлестали по рукам, колкие и царапающие, а я тонул в их полевом запахе.   Ветер набирал силу, шальной, он выл громко и уныло, сводил меня с ума своей тоской и отчаянием, а я ничем не мог помочь.
Я беззвучно кричал, просил его перестать петь о своей печали, но он хватал меня за волосы, рвал одежду, его холодные пальцы были на моей шее. Я не боялся его, однако знал, что намного слабее, он почти сломал меня, когда я упал на колени, сжимая в руках влажную чёрную горсть земли. Всё, что я чувствовал, было странно. Грандиозно, трагично, мой маленький апокалипсис...
(Продолжить)
Я хотел кричать. Я хотел бы сорваться вниз, или попасть в эпицентр торнадо, чтобы он сломал мои кости, чтобы это оказалось намного больнее пощёчины, которую я получил от ветра, когда был почти сокрушён. Я не смог вздохнуть – вокруг был вакуум. Я задыхался, перепачканный землёй, я чувствовал её чёрный вкус. Вкус дождя и зерна.
Тугие колоски переплелись между собой, я слабо видел это, туман стелился над лугом. Их сухие стебли лопались, зеленели, зерновые гранулы сыпались на землю, я видел странных тёмных птиц, которые клевали опавший хлеб. И вместо серого тусклого поля появилось множество цветов. Ярких, красных, с жёлтыми пятнами, они пахли тяжело и сладко, мне стало дурно от их аромата. Их лепестки блестели в ночной росе, которую я принимал за лихорадочную испарину. Жалкие предатели, красные маки, они смеялись надо мной, кивая тяжёлыми цветочными бутонами, скалились. Прекрасные исчадия зла.
Моим мыслям не нужны были точки. Я дам им свободу, сизым синим кольцам сигаретного дыма. Они свободны, пусть летят с облаками и ветром к горячему горизонту. У них есть воля, у меня – нет. Я знал, что конец близко. Туман растаял, лепестки маков опали. Они были жалки, я злорадствовал! Да, чёрт возьми, пришло моё время смеяться!
Я не заметил, как мои тяжёлые серебряные цепи, которыми меня приковал ветер, рассыпались пылью, развеялись. Как и мои надежды. Меня отпустили, чтобы я сделал шаг. И на рассвете я позволил себе раствориться в дыхании прерий, ветра привили мне дерзость власти.
Трава расплелась тонкими нитями под моими ступнями. Она была скользкой и   зелёной. Живой. Над прерией расцвела радуга. Дождя не было, но, очевидно, ветер принёс нужную ей влагу. Яркая, красивая, безупрченая.
Солнце поймало мой падающий силуэт в свои ладони, моё сумасшествие волком завыло от бессилия. Я избавился от него, устремляясь вниз, к полю. Я хотел погладить пальцами склонившиеся маки, но они обернулись чёрными волнами. Они предали меня.
И я упал, ударившись так, что вышибло дух. Я был сломлен, теперь физически, с раскрошенной грудной клеткой. Над моей головой сомкнулась алчная пасть тёмной воды.
Утонув, я зарылся пальцами в мелкий песок на дне. Ко мне протянули жалящие щупальца водорослей, острые, как бритвы. Я смог дышать, глотая пресную протухшую воду.
Последним, что я видел, был блик появившейся на востоке луны – серебряной печати ночи. Вечной спутницы моего личного кошмара, моих пугающих в своей красочности снов.
А маки… подняли головы над поглотившей меня болотной водой. Раскрылись перед солнцем, красуясь, готовые заманить ещё одного неосторожного в ловушку из обещаний и слов. В ложь.

Автор: Alex Eskler