«Ты себя в зеркале видела?», «В паспорт давно заглядывала?», «Кто на тебя позарится, у тебя ж ребенок», «Извини, но с такими бедрами вряд ли можно рассчитывать на любовь», – неуверенные в себе мужчины ухаживают именно так.

«Это кто?» – восхищенно спросил коллега-фрилансер, когда я открыла в компьютере папку с данными сотрудников – краткая биография, должность, фото. «Такая красивая, – он чуть ли не влез в монитор. – Бывают же девушки. Просто мечта». Я уже закрыла папку, а он все никак не мог успокоиться: «Кто она? Художник? Тоже по договору работает? Ну вообще... Художник! Такая вся утонченная. Эх...»

Он и до этого мешал всем, зудел как муха – то чая ему дайте, то сахар найдите, то расскажите что-нибудь новенькое про Лужкова. А после того как увидел фото прекрасной художницы, и вовсе разволновался: «Многое бы отдал, чтобы такую покорить».

Я вздохнула. Вот ведь какой. Сам женат, трое детей-студентов, пузо как мяч для фитнеса. Да еще и подванивает, между нами говоря, – люди после его посещений окна открывают. А все туда же. Покоритель.

«А ну-ка, – он полез в компьютер другого сотрудника. – Дай ее биографию почитать... Так-так, персональные выставки... Премии... Париж, Нью-Йорк... Так-так... Едрить-колотить! Да ей же 39 лет! Ха!» Покоритель едва не прыгал от восторга: «Да ей почти сорок! Ха! Хо! Давайте ее телефон! Она ж старая! Я ее последний шанс!»

Очень захотелось уточнить – шанс на что? У «девушки-мечты» теперь – та-да-да-дам! – появилась счастливая возможность переспать с женатым вонючкой? Теперь она, такая пожилая, должна пасть к ногам своего господина и умолять хоть разочек ее трахнуть перед смертью? И плевать, что всего минуту назад он считал ее потрясающе красивой и великолепной. Ей ведь 39, а это все меняет.

Да, удивительная произошла метаморфоза. Если до этого заезжий мой коллега отлично понимал всю несостоятельность своих кобелиных притязаний: «Где я и где она», понимал, что на этот раз изменить жене вряд ли удастся – уж больно недоступна цель, то после того как увидел в графе «дата рождения» определенные цифры, вдруг резко сменил тон. Он гоголем ходил по кабинету, оглаживая свое пузо: «Да она рада будет, если хоть кто-то на нее внимание обратит», будто тот факт, что девушка младше его всего лишь на каких-то десять лет, моментально делает ее на все согласной.

«Я заметила: чем более заинтересован мужчина в том, чтобы меня закадрить, тем больнее пытается лупить по самооценке, – написала в моем блоге еще одна девушка, которая, согласно мужской логике, тоже должна радоваться хамству. – Периодически слышу от мужчин такие слова: «Ты чего, прынца все ждешь?», «Да кому ты сдалась со своим ребенком в свои 37 лет?» и так далее. Причем те, кто в койку затаскивать не хочет, ведут себя дружелюбно и делают комплименты. А вот заинтересованные во мне ровесники таким образом сбить цену пытаются. И делают это упрямо и долго. Один два года вот так окучивает, второй – месяцев семь. И может быть, понравился бы мне кто-то из них, если бы зашел по-человечески – мол, хорошая ты баба, давай попробуем. Так нет! Каждому надо обязательно меня опустить, чтоб уж наверняка иметь преимущество».

Ну положим, сбить цену такие мужчины пытаются часто – будь бабе хоть 37, хоть 17. Просто чем старше их избранница, тем больше жестких методов они используют. Если молоденькой приходится вдалбливать без конца: «Да ты жизни не знаешь, дурочка малолетняя. Мальчишки-ровесники тебя ничему хорошему не научат, а я человек опытный, могу и Шекспира процитировать, если что. Так что держись за меня, старайся», то женщине постарше достаточно намекнуть: «Кто на тебя в твоем возрасте вообще позарится». Остальное она, скорее

всего, сама сделает, сама самооценку себе разрушит – общество ведь тоже на нее давит, общество тоже намекает, что после 25 женщин вообще на свалку надо бы выкидывать.

А если не получится с первого раза, то можно и повторить – и про возраст, и про ребенка-«обузу», и про лишний вес. А если совсем уж ничего подходящего для критики не найдется, то про ужасный характер надо твердить – как только она попытается что-то сказать, надо сразу закатывать глаза и громко провозглашать, воздевая руки к небу, что только ты ее, истеричку, и можешь выдержать. Другой-то разве станет такое терпеть?

Так они ухаживают, эти неуверенные в себе парни, – снова и снова повторяя заклинания «Кому ты нужна, кроме меня? Я – твой последний, твой единственный шанс». Авось сработает, и она поверит.