А начиналось, впрочем, всё легко:
Цветы, шампанское, икра,… консервы.
Еще был плюс – жилá недалеко,
Характером далёкая до стервы.

И часто, чтобы скрасить свой досуг
(погладить галстук, подлатать рубашку)
Я приходил в объятья милых рук,
Махнув для пущей храбрости рюмашку.

Стучал в окно на первом этаже,
В который раз забыв код домофона.
Она меня встречала неглиже,
Чуть морщась от амбре одеколона.

Я глупо улыбался и шутил,
Она на стол поспешно собирала
В надежде, что потом мне хватит сил
Достичь концом заветного начала.

Делилась новостями о себе,
Родне, друзьях, учёбе и работе.
На заячьей раскатанной губе
Помады блеск желание не портил.

С улыбкой предлагала мне коньяк,
К моим трём шоколадкам и… консервам
(«сардины в масле», в общем-то – пустяк,
но помогают успокоить нервы.)

И вот, вливая «топливо любви»:
Слоями алкоголь, промеж – закуска,
Друг друга убеждали: Mon ami,
Еще чуть-чуть и перейдем на русский.

Когда краснели лица, пальцы рук
Блуждали, суетливые, по вилкам,
Мы целовались так, что сердца стук
Отбойником метался по затылку.

Четвёртая бутылка коньяка -
Как закрепленья первого успеха…
... Но невдомёк доселе дуракам,
В чём для любви реальная помеха.

Четвёртая бутылка коньяка -
Для нашей страсти новая помеха:
Она дала в кровати храпака,
А мой из ванны доносился эхом!