Я в гости шёл – да нет, летел – к одной особе в день осенний,
Мечтая о сплетенье тел и о сердец соединенье.
Себе твердил: всё будет так, я верил в добрые приметы
И прихватил с собой коньяк да шоколадные конфеты.

Мне пела гимн моя душа, я подпевал ей в том же тоне –
Уж больно дама хороша (прекрасней всех в микрорайоне!)
Бела, как ангела крыло, нежна, как бархат у индусов…
Но как, однако ж, подвело несовпаденье наших вкусов.

Едва бутылку достаю, а у неё в глазах тревога:
Мол, то да сё, коньяк не пью, вот разве водочки немного.
Сижу в унынье и тоске: где справедливость мирозданья?
Все магазины на замке, поскольку час давно не ранний.

А утром надо на вокзал, ведь я работаю, однако.
Ну что ж никто не подсказал что только водку пьёт, собака?
Мы говорили о стихах, о жизни не совсем удачной,
А я читал в её глазах тоску по белой и прозрачной.

Я анекдотик ей ввернул, я на гитаре выдал нотку...
(Эх, кто бы раньше намекнул, что пьёт, зараза, только водку).
Гляжу – неловко ей самой, заговорила вдруг о муже.
Я понял: мне пора домой, ведь здесь я никому не нужен.

Хотя – уютная постель, хотя – убойная красотка,
Но ей плевать на мой «Мортель», нужна ей, стерве, только водка.
В башке был полный кавардак, я успокоился немножко
И махом выпил весь коньяк, а после вышел… из окошка.

Я жив, но травма велика: и ногу повредил, и глотку.
Не пью я больше коньяка – подкиньте, милые, на водку!