У нас на селе, если бабы  не уследят, мужики за-всегда петь начинают.
Сначала один — украдкой в кустах вполголоса. У баб на песню ухо не набито,
а мужики — далеко слышат, рвутся из стойл и лежбищ, в окна сигают.
Сначала ближние. Потом, чуть погодя, — средние, а потом и все…

  Увлекательное это дело — песни петь. Кто понимает, конечно.
Сперва простые запевают, народные. Эти — по–хорошему забирают,
душевно.   От народных песен и мысли свежеют, и усталость семейная
рассасывается, и чувства дремлющие на другой бок переворачиваются.
И кабы здесь закончить да по бабам своим по одному разойтись
  — вот был бы на селе праздник…
   Но нет, не бывает у нас на селе, чтобы что–нибудь по–хорошему заканчивалось.  Потому что обязательно найдется один такой недоумок,
который эстраду нашу петь начинает…  А это, скажу я вам, такая зараза,
что поют ее до изнеможения,  до визга поросячьего,  до полной потери мужского достоинства.   Одна песня за другую цепляется.  Мелодия одна, текст
один — ни отдохнуть, ни пот оттереть, ни комара–извращенца отогнать…
В общем, возвращаются уже под утро — усталые, опухшие,
никто ничего не хочет, не может и не помнит… А ведь на праздники и трехдневные запои случаются.  Это когда в иностранщину, в ламбаду
поганую вляпываются.   А это как яд, как сильнодействующие
кранты–трава,  как «Санта–Барбара» почти. Посмотришь, бывало — ужас сплошной.    Вдоль заборов мужики друг за дружку цепляются,
диафрагмами с перепою маются.    Срамота…   Да и бабы…
                Все как одна дуры — не понять, не простить.
Нет бы «Эх мороз, мороз»  для опохмелки затянуть.  Не.  Ни фига.
Ни слуху, ни голосу, ни понятия…
                                                      - Василий ШИМБЕРЕВ -