В огромном преогромном Океане жила-была маленькая Капелька. Жила Капелька не одна. Жила она не сама по себе. Жила Капелька в окружении других, таких же, как она, капель.

Все капли были похожи друг на друга. Все капли жили дружно. И всё бы было хорошо, но посчитала наша Капелька себя особенной. Посчитала она, что имеет право на свою отдельную от всех жизнь. Как посчитала Капелька, так и стала жить. Принялась она создавать свой отдельный мирок. Наметила границы, сама наметила, и стала их оберегать. Много усилий тратила Капелька на то, чтобы не впускать никого на свою территорию.

Другим каплям не нравилось поведение Капельки. Они спорили с ней и за территорию, и за порядки на ней. Капелька не сдавалась. Не смотри, что маленькая!

Вела Капелька распри не только с каплями. Она предъявляла свои претензии и Океану.
– Какой, ты мне отец, – говорила ему Капелька, –  если не можешь защитить меня от других капель? Если не можешь огородить меня от их дурного влияния?

Океан пытался возражать ей. Капелька же ничего и слушать не хотела. Все его возражения были ей хорошо известны.
«Начнёт сейчас растекаться мыслью по пространству… Для меня все капли одинаково близки… Все вы  мне – любимые дочки…» – думала в такие моменты Капелька.

В конце концов, Капелька так зарвалась, что стала думать за Океан. Не могла и предположить маленькая, что всего лишь приписывает ему свои мысли.

– Что ты будешь делать, если я уйду от тебя? – твердила Капелька Океану. Она была твёрдо уверена, что для Океана её слова – большая угроза.

– Останусь жить с другими каплями, не такими своенравными, как ты, – спокойно отвечал Океан.

Капельку несказанно раздражало его спокойствие. Она не верила, что так спокойно можно относиться к ней и к её словам.
– А если они уйдут вместе со мной? – настаивала Капля.

– Что ж… Все не уйдут, а на ваше место придут другие, – не задумываясь, отвечал Океан. Он знал, что говорит.

– А если не придут?.. – продолжала баламутить воду вокруг себя Капелька.

– Как не придут? А куда же они денутся? – обычно в этот момент Океан начинал сердиться.

На эти вопросы Капелька не знала ответа: Океан всегда отвечал ей вопросом на вопрос. Самой же Капельке было не догадаться. Любопытство же не давало ей покоя. И она с настойчивостью, достойной другого применения, заводила эти разговоры снова и снова.

Долго терпела Капелька объяснения отца-Океана. Наконец, не выдержала. Перестала признавать его права на свою жизнь. Решила:
«Всё! Буду жить дальше сама по себе, а Океан пусть живёт сам по себе… Отдельно от меня! Пусть живет, как хочет!.. А меня пусть не трогает!.. И в мои дела пусть не вмешивается!..»

Дело кончилось тем, что вступила Капелька в борьбу с Океаном. Сама вступила, не предупредив его. Она полагала, что Океан давно знает об её намерении. Капелька была уверена, что он и сам давно притесняет её. И это её представление оправдывало её поведение. Так считала Капелька.

Эта распря длилась бы очень долго, но однажды случилось непредвиденное… Капелька вывела Океан из себя. Не выдержал он. Рассердился. Разволновался. Не хотел больше видеть глупую Капельку рядом с собой. Изловчился... Выхватил Капельку из общей массы, да и бросил на прибрежные скалы. Не одну бросил с другими каплями, которые пожелали к ней присоединиться. А может быть, иначе у него просто не получилось.

Летит Капелька. Поглядывает на подруг свысока. Вот, мол, какая я красивая, какая самостоятельная. Летит, а под ней Океан ходуном ходит. Только теперь поняла Капелька, какой он огромный. Только теперь поняла она, с кем тягаться вздумала. Понять-то, конечно, поняла, но изменить уже ничего не могла. Да,  и то правда, что сделано – назад не вернёшь, и снова там, откуда вылетел, не окажешься.

Смотрит Капелька, а ей навстречу скалы приближаются. Одна скала уже совсем рядом. Уже видит Капелька своё отражение в её влажной поверхности. Видит  себя, со стороны. Воочию видит, а не в своём воображении.

То, что она увидела, поубавило спеси Капельке.

Не такой уж и красивой оказалась Капелька, как представляла себе. Не так уж и велика была.  Да, и вообще, не было в ней ничего такого, что позволяло бы покичиться перед другими. Если же правду сказать, то она и вовсе была такая же, как и прочие капли. Что ей было с ними соперничать? Что ей было с Океаном тягаться? Поняла Капелька, что это глупостью с её стороны было. Этакая большая глупость маленькой капли. Жила бы сейчас себе да жила в Океане. Качалась бы на его волнах да качалась.

Расстроилась Капелька. Рассердилась на себя. Зачем было Океан задирать? Внутри него и привычно, и уютно было. Живи, да радуйся! А большего от неё никто и не требовал.

Недолго размышляла Капелька: полёт до скалы коротким оказался. Не занял много времени. Ударилась Капелька о скалу. Растянуло её в разные стороны, сплющило. Всё тело Капельки вспыхнуло болью, благо, что из воды была. В глазах потемнело. Из глаз брызнули слёзы. О существовании слёз у себя Капелька даже и не подозревала. Что было потом, Капелька не запомнила.

Способность мыслить вернулась к Капельке лишь тогда, когда она снова скатилась в Океан.

Тело болело. Зато теперь Капелька знала, что оно у неё, действительно, есть. Её тело… отдельное от всех!

В родной среде боль стихла, позволила думать. Поняла Капелька, что теперь знает… Она знает ответы на вопросы, которые когда-то задавала Океану! Как давно это было! По крайней мере, так ей сейчас казалось. Видно, во время полёта она потеряла чувство времени.

Постепенно Капелька успокоилась. Что теперь переживать? Да, и не так всё плохо, как могло показаться со стороны. Ведь для неё всё закончилось там, где и начиналось. Только теперь она была другая… Совсем другая! Теперь она была взрослой каплей. Теперь она – капля с жизненным опытом. Теперь она сама могла рассказать другим капелькам, чем может обернуться им их невежественность и своенравие.

***
Успокоилась Капелька, но не успокоился Океан.

Он уже забыл, с чего всё началось, но продолжал буйствовать. Он так расходился, что не мог сдержаться. Он не рокотал, как прежде. Он ревел… Такого гула и грохота никто раньше на Планете не слыхивал. Раньше Планета и Океан жили дружно. Можно сказать, в обнимку жили. Океан привычно урчал, плескаясь на её поверхности. Планета наслаждалась прохладой, которую он дарил ей. Океану всю жизнь казалось, что так было всегда. Верил он и в то, что так всегда будет. Но на этот раз поведение Океана задело самолюбие Планеты. Она не выдержала его буйства. Рассердилась. Возмутилась.

– Ну, и что ты расходился?.. Что разбушевался?.. Угомонись! Неужели не видишь, что мешаешь жить всем, кто помимо тебя на мне находится? – урезонивала Планета Океан.

– А что она?.. В упор не разглядеть, а туда же… Учить меня вздумала! – Океан, наконец, вспомнил, с чего всё началось.

– А ты сам не такой же? Не из одного ли с ней «теста» сделан?

– Тоже мне, сравнила… – ещё пуще расходился Океан, – я и она… Смешно даже слышать!

Ничего не ответила Планета, только взяла… да и выпустила Океан из своих объятий.

Потерял Океан опору. Взмыл в воздух. Взмыл вместе со своими обитателями. Не помнил он, чтобы с ним когда-нибудь что-нибудь подобное происходило. Сжался в каплю от страха. Пусть и огромной была эта капля-Океан, но всё-таки это была только капля над поверхностью Планеты.

Таким и увидел себя Океан в мокрой поверхности, на которой ещё недавно лежал. Не по себе стало Океану. Понял он, что твои размеры, твоё величие имеют значение только для тебя. Для окружающего тебя мира они малоинтересны. В нём всегда найдётся некто, для кого ты – только капля.

– Довольно! Я всё понял! Сделай так, как было раньше, – взмолился Океан.

Улыбаясь про себя, Планета, молча, вернула Океан на место. Он снова растёкся по её поверхности. Заполнил низины. Уютно устроился в ложбинах. Успокоился… Разнежился…

На этом эта история и закончилась бы, если б не появлялись в Океане новые капли. Они были такие же неопытные, какой когда-то была Капелька. Они приходили неизвестно откуда. Заводили с Океаном такие же разговоры, как некогда вела Капелька. Как и она, они баламутили его своими вопросами. Правда, Океан теперь стал умнее: он не тревожил Планету. Он разбирался с ними сам, своими средствами. Он не хотел, чтобы Планета ещё раз выпустила его из своих объятий.

***
Вернув Океан на место, Планета никогда не напоминала ему об этом случае.

Не рассказала Планета Океану и свою главную тайну. Не рассказала она, что она сама – только маленькая капелька в огромном океане мироздания.

Почему Планета не сделала этого? Да, кто ж её знает. Чужая душа – потёмки. Может быть, потому, что не хотела обижать Океан. А может быть, потому, что не хотела, чтобы он чувствовал её слабость. Вероятнее же всего, она и сама была не уверена в этом. Ведь эту тайну нашептали ей звёзды. А правда это или нет, сама она не проверяла.

© Copyright: Соколов Сергей,