­­
«Что-то весна еще не наступила, а у меня уже хвост трубой!» - подумал я и развалился на кресле.

На улице, тем временем, выл насквозь-пронизываю­щий шерсть ветер, и лаяла дворовая собака.

Ох, не нравятся мне эти собаки, прям духу их не переношу! Вот, бабка моя была! Так та собак по всему двору гоняла, а со мной все наоборот выходит. И за что они нас так не любят? Ума не приложу.»

«Иной раз выйдешь во двор, только вздохнешь полной грудью, и на тебе! Бежит огромная псина, зубами лязгает, глазищи таращит, слюной капает! Вот и приходиться всю прогулку с ветки на ветку, как белка, прыгать.»

«Домой придешь, после такой зарядки, сил умыться, даже нет. Лапы гудят, как кран в ванной, когти сточены, шерсть как валенок.»

«Кошку хочу! Придется на улицу валить. Инстинкт, мать его! Пойду под дверью покричу, должны выпустить.»

Долго горлопанить не пришлось. Хозяйка открыла дверь, я выбежал в заваленный снегом двор и, подергивая лапами, пошел к маленькому квадратному окошку внизу соседнего пятиэтажного дома. Окошко это служило входом в иной мир – мир бродяг, проституток, наркоманов и прочего дворового сброда. Иногда, сюда забредали и приличные домашние коты, вроде меня.

Я подошел к окну и просунул голову внутрь. Повеяло теплом и подвальным смрадом. У входа, на теплой трубе сидел и сверкал глазами охранник. Немного привыкнув к воздуху, я вошел внутрь.