Малыш родился. Такой маленький он уже любит свою маму, любит просто так,
просто потому что она есть. Он не требует, чтобы она была красивой,
образованной и начитанной. Ему неважно, что на ней одето – вечернее платье, или
старенький ситцевый халатик. Ему важно только одно – чтобы мама была рядом. Он
единственный человек на свете, который любит абсолютно бескорыстно. На него
можно закричать, рассердиться, разозлиться, но он не ответит тем же. Да, он,
конечно же, заплачет, но не потому, что он зол, а потому, что расстроен. Он
искренне не понимает, почему мама, которую он так любит, на него сердится, за
что она на него кричит. Ведь он так ее любит…

А что ж очень часто делаем мы? Мы откладываем малыша в отдельную кроватку и
«приучаем» (слово–то какое «приучаем», как собачку!) засыпать самостоятельно,
чтобы не качать на руках. Мы пеленаем в тугой сверток, чтобы лишний раз не
проснулся и не потревожил покой своей мамы. Вместо теплой материнской груди в
ротик к ребенку отправляется пустышка, резиновая, грубая. Вместо маминой
колыбельной (и пусть маме медведь на ухо наступил, но ее голос такой родной!)
включаем крохе записанную на диск колыбельную. На улице малыша укладываем в
закрытую коляску и пред глазами подвешиваем погремушку, чтоб не мешал маме
разговаривать с подругами. Стремимся побыстрее отучить от груди, чтоб было
побольше свободного времени, чтобы отдохнуть от своего дитя. Ведь это такой
труд – быть мамой грудничка! Мы хотим побыстрее отдать его в садик, чтобы не
«скучать» дома.

Мы делаем все, чтобы малыш нам не мешал. Не мешал нам жить.

И вот он вырос. И что тогда? И вот теперь мы начинаем говорить, что нам не
хватает нежности и любви. Что как было хорошо тогда, пока он был маленький,
тянул свои ручонки к маме, и радовался ей хоть тысячу раз на дню. И вряд ли мы
вспомним, что сделали очень много для того, чтобы не замечать эту искреннюю,
эту бескорыстную любовь. Он звал маму, а она героически «не слышала» детского
плача. Он хотел побыть у нее на руках, посмотреть на ее прекрасное лицо, а ему
сунули пустышку и положили в коляску.

Не потому ли бабушки наших детей, наши мамы, так тянутся к внукам, что в
свое время слепо следовали «системе воспитания» - режим, пленение, и никакого
«приучения к рукам»?

Так может стоит ответить на детскую любовь сразу же, с первых дней, с
первых минут? Носить, качать, целовать, петь песни. Быть мамой грудничка
нелегко, это верно. Но разве это настолько трудно, разве это не стоит
счастливых детских глаз, солнечной улыбки маленького человечка, который
счастлив только тому, что Вы, его мама, рядом?