Кремль не будет делать то, чего все ждут: Владимир Путин привык действовать непредсказуемо. А значит, если напрашивается война на Украине, значит, ее не будет. Аргумент вполне здравый, но недостаточный. Сейчас можно назвать как минимум пять причин, указывающих на неготовность Москвы реализовывать военный сценарий в отношении востока Украины.

Причина первая: Кремль не решится в нынешних условиях нарушать международное право, каким бы несерьезным ни казалось это утверждение после аннексии Крыма. Ведь официальная позиция России в крымской кампании состояла в том, что Россия не вводила войска, лишь незначительно укрепив свои базы в целях их защиты в рамках договора о Черноморском флоте. Как бы Путин ни испытывал международное право на гибкость, но формально он находит то узкое место, через которое можно проскочить между законом и беззаконием. Вводить войска на Украину – это уже прямое вмешательство, которое прикрыть какими-либо отговорками будет невозможно. Неслучайно глава комитета по обороне и безопасности СФ Виктор Озеров заявил, что российские миротворцы не могут войти на территорию Украины по просьбе местных властей. Подобное может иметь место только при санкции СБ ООН (которую, понятно, Россия никогда не получит). Казалось бы, кто такой Озеров по сравнению с Путиным? Не он решает. Тем не менее российская политическая система работает таким образом, что в критически важных вопросах инициатива и самодеятельность со стороны «своих» не допускается. То есть можно вполне рассматривать публичную позицию Озерова как трансляцию нынешнего отношения Кремля к происходящему на Украине: ввода войск не будет.

Отсюда причина вторая: критически важное отличие Крыма от востока Украины состоит в том, что в первом были военная база, а во втором – нет. Тут уже отделаться везением Кремлю не удастся (а ведь аннексия Крыма – это буквально новый регион, упавший Путину в руки без особых на то усилий). На востоке Украины, кроме российских пиарщиков, защищать русскоязычное население от «бандеровцев» некому. А боеготовность российских пиарщиков, вероятно, явно недостаточна для полноценной войны.

Причина третья: в Крыму сложилась гармоничная коалиция пророссийской элиты, взявшей власть в свои руки, и населения, где большинство откровенно хотело вхождения в состав России. Восток Украины не идет с Крымом в этом плане ни в какое сравнение. Восточная элита консенсусно выступает за сохранение целостности Украины при готовности обсуждать вопросы автономии, федерализации или иных схем децентрализации власти. Кто представляет захвативших областную администрацию в Донецке? Кто-нибудь хорошо знаком с фамилиями объявивших о создании Донецкой народной республики? Кто все эти люди? Ведь, как выяснилось, среди них не было ни одного депутата Донецкого областного совета, а Донецкий городской совет не поддержал решение сепаратистов. О разнице между Крымом и востоком Украины можно рассуждать долго. Но ключевой фактор в том, что Россия в случае желания аннексировать регионы Украины не сможет опираться там на сопоставимую электоральную базу, не говоря уже о политической и бизнес-элите. Цель России в нынешней ситуации совсем иная – федерализация Украины и сохранение более латентных возможностей для влияния на внутриукраинские дела.

Причина четвертая: военное вмешательство России неизбежно приведет к жестокой войне, победа в которой Москве совсем не гарантирована. Интересно, что Сергей Лавров в своей статье в The Guardian как раз предупреждал: если Киев пойдет на применение силы, то страна окажется на грани гражданской войны. При этом в своей статье он защищает независимость и суверенность украинского государства, виня Запад в наращивании тенденций на развал страны. То есть теперь публично Москва возлагает на себя роль защитника целостности Украины. Воевать с украинским народом Москва не готова.

Наконец, пятая причина: если Россия ввяжется в войну за восток Украины, она с высокой долей вероятности может потерять и Крым. Война – это всегда разрушительный процесс, и то, что Москва сейчас пытается построить на полуострове, будет сделать гораздо сложнее в условиях военного противостояния с Киевом. Война неизбежно подтолкнет к радикальным шагам несогласных с аннексией, осложнит управление и инвестиции в регион. Готова ли Россия к тому, чтобы потерять то, приобретение чего теперь воспринимается одной из ключевых исторических заслуг Владимира Путина внутри страны?

Тем не менее и обольщаться насчет полной невозможности аннексии востока не стоит. При определенном стечении обстоятельств такой вариант все же может стать реальностью. Для этого должно сложиться несколько важных условий. Первое – полная недееспособность Киева (например, в случае второй революционной волны или массовых беспорядков на фоне острых социальных реформ). Второе – трансформация сознания восточной бизнес-элиты под влиянием разногласий с новой киевской властью после президентских выборов. Ключевой вопрос: договорятся ли восточные олигархи с будущими лидерами? Третье – рост социального протеста на востоке на фоне ухудшения положения простого народа. Это может стать почвой для формирования на этой базе и политического протеста с перспективой трансформации в сепаратистские настроения. Однако это вопрос не завтрашнего и не послезавтрашнего дня. Кроме того, аннексия регионов Украины может быть только мирной: на войну Путин не решится. Кремль  немного заигрался в завышение ставок и бряцанье оружием, и теперь убедить мировую общественность в своих мирных намерениях будет не только непросто, но и почти невозможно.
http://slon.ru/russia/pochemu_rossiya_ne_budet_voevat_v_ukraine_pyat_prichin-1081062.xhtml