Встреча — сюжетом с большого экрана,
столик нас ждет в глубине ресторана,
ладони в приветствии — дерзко и странно,
но мы ведь не виделись тысячу лет.
И пара веков, чтоб на это решиться,
без подготовки — с тобой созвониться.
Сколько сейчас нам? Полвечности? Тридцать?
Сколько мы врозь умираем?…

— Привет.

— Привет. У тебя незнакомая стрижка…

— А ты не меняешься — стройная. Слишком.
И в шелковом платье — немного мальчишка,
такие же чертики пляшут в глазах…

— Как дети?

— Нормально. Как бизнес?

— Отлично.

Болтать о погоде, друзьях и привычках,
но только ни слова о главном — о личном —
глотать по слогам, чтобы вдруг не сказать.
Чтоб вдруг не сломаться, когда между делом
бретелька скользит по атласному телу,
когда замирают ресницы несмело
и нежно нога приникает к ноге,
когда разговор обрывается резко…

Бриллиант невозможного, редкого блеска…

— О чем это я? /о тебе/ О подвеске.
А камни — хранители старых легенд.
И в этом таится немало историй —
о силе стихий, что отчаянно спорят,
о теплом, далеком, мерцающем море,
о наших следах на прибрежном песке…

— Бриллиант?… /равнодушно/ -
всего лишь подарок.

Я знаю, я помню — ни слова о старом.
О чем-то грустят саксофон и гитара,
и пульс камертоном им вторит в виске.
За темной портьерой скрывается вечер,
и в сумраке видеть становится легче,
мы пьем за удачу и новые встречи,
и память сочится по капле в вино…

— А помнишь тот поезд, купе иностранцев,
а помнишь перроны заброшенных станций,
и как невозможно хотелось остаться
на самой далекой…

— И самой родной.

Овал виноградины — темный и спелый.
Откуда такая внезапная смелость?…
Смущаться, краснеть и шутить неумело
над тем, что священно до самых глубин…
Молчать невпопад и неловко смеяться,
до хруста сжимая под скатертью пальцы…

— Что делать с разлукой?

— Ее не бояться.
Не верь в расставание. Просто люби.

Люби, не стирая поставленных меток,
ты помнишь, как я умоляла об этом,
и билась луна на кристаллики света
и рассыпалась по влажной траве…

— Я помню.

И время уходит в пространство.
Любимая, ближе! Любимая, здравствуй!
Так память становится нашим лекарством,
блуждая по руслу натянутых вен.
Ты помнишь, как ночь бушевала в долине,
и как мы будили змею кундалини,
и как на плечах наших линии лилий
приобретали знакомый рельеф,
ты помнишь, как мы прорастали друг в друга —
губами, дыханием, взглядом и звуком?…

Искрится шампанское радужной вьюгой,
и улыбается прошлое нам ........

Светлана Лаврентьева