Как часто мы употребляем выражения, не задумываясь, откуда они произошли, кто и почему сказал это первым.

Васи́лий О́сипович Ключе́вский (16 [28] января 1841, Воскресеновка, Пензенская губерния — 12 [25] мая 1911, Москва) — российский историк, ординарный профессор Московского университета; ординарный академик Императорской Санкт-Петербургской Академии наук (сверх штата) по истории и древностям русским (1900), председатель Императорского Общества истории и древностей российских при Московском университете, тайный советник. После смерти отца, сельского священника Иосифа Васильевича Ключевского), семья Ключевских перебралась в Пензу, где Василий учился сначала в приходском, а затем в уездном духовном училище, после окончания которого в 1856 году поступил в Пензенскую духовную семинарию, однако после чуть более четырёх лет учёбы отчислился из неё, не закончив. В 1861 году уехал в Москву, где в августе поступил на историко-филологический факультет Московского университета. Окончив университет (1865), по представлению С. М. Соловьёва был оставлен при кафедре русской истории для подготовки к профессорскому званию. После смерти С. М. Соловьёва стал читать курс русской истории в Московском университете. С 1882 года — профессор Московского университета. Параллельно основному месту работы читал лекции в Московской духовной академии и Московских женских курсах, организованных его другом В. И. Герье. В период 1887—1889 был деканом историко-филологического факультета и проректором университета. В 1889 году избран членом-корреспондентом Императорской Академии наук по разряду историко-политических наук.
Можно продолжать рассказывать его биографию, но мне хотелось просто привести некоторые его высказывания, ставшие афоризмами и весьма широко употребляемые в наши дни.

    Бесплодность полицейских мер обнаруживала всегдашний прием плохих правительств — пресекая следствия зла, усиливать его причины.

    Всем можно гордиться, даже отсутствием гордости, как от всего можно одуреть, даже от собственного ума

    Дружба обыкновенно служит переходом от простого знакомства к вражде.

    Есть люди, главное достоинство которых в том, что они молчат.

    Закономерность исторических явлений обратно пропорциональна их духовности.

    Истинная цель дела благотворительности не в том, чтобы благотворить, а в том, чтобы некому было благотворить

    Когда актёр не понимает, кого он играет, он поневоле играет самого себя.

    Кто из людей презирает людей, должен презирать и себя самого, потому презирать людей вправе только животные.

    Лучше быть историческим Дон-Кихотом, чем чистым, математическим дураком.

    Обыкновенно женятся на надеждах, выходят замуж за обещания. А так как исполнить свои обещания гораздо легче, чем оправдать чужие надежды, то чаще приходится встречать разочарованных мужей, чем обманутых жен.

    Почему люди так любят изучать свое прошлое, свою историю? Вероятно, потому же, почему человек, споткнувшись с разбега, любит, поднявшись, оглянуться на место своего падения.

    Правительственные учреждения — как они могут быть проводниками права, сами будучи бесправными?

    Пролог ХХ века — пороховой завод, эпилог — барак Красного Креста.

    Русский культурный человек — дурак, набитый отбросами чужого ума.

    Спорт становится любимым предметом размышления и скоро станет единственным методом мышления.

    Студенты ценили профессоров, профессора понимали студентов, и те и другие гордились университетом. — О студентах.

    Талант — искра Божия, которой человек обыкновенно сжигает себя, освещая этим пожаром путь другим.

    Театральные слёзы отучают от житейских.

    Тот, кто не любит брать в долг, тот не умеет обязываться.

    Есть такая слабогузая интеллигенция, которая ни о чем не может помолчать, ничего не может донести до места, а через газеты валит наружу все, чем засорится ее неразборчивый желудок.

    История - это не учительница, а надзирательница: она ничему не учит, но сурово наказывает за незнание уроков.

    Бездарные люди — обыкновенно самые требова­тельные критики: не будучи в состоянии сделать про­стейшее из возможного и не зная, что и как делать, они требуют от других совсем невозможного.