Зазеркалье” №55

СЛОМАННЫЕ ЧАСЫ.

Григорий Кваша

Структурный гороскоп неод­нократно декларировал свою не­причастность к астрологии. В ас­трологии смущали беспросвет­ная цикличность, сквозной фата­лизм, неспособность к разделе­нию главного и второстепенно­го, важного и несущественного… Но главное, что отпугивало от астрологии структурный горос­коп, так это наивная уверенность, что планеты, кометы и даже ас­тероиды могут руководить чело­веком. Уж лучше было бы при­знать, что нами руководят какие-нибудь подземные геологичес­кие структуры. Это было бы бо­лее правдоподобно, менее обид­но, объясняло бы национальные различия, связывало революции с землетрясениями и так далее. Впрочем, в обоих случаях оста­вался бы на месте главный про­счет: человеком, человечеством вообще, не могут руководить природные объекты, человеком может руководить то, что непод­властно его уму, его воле, нечто свыше, то, что мы называем Бо­гом.

Впрочем, если бы мы вери­ли, что Бог пребывает на небе­сах, в межпланетном, межзвезд­ном пространстве, то у астроло­гии еще были бы шансы на при­знание, однако при слове «Бог» мы асе чаще показываем не на небо, а внутрь себя, справедли­во полагая, что Господь спрятан в глубине человека, а не вне его.

Таким образом, для людей, порвавших с язычеством, разо­блачение основной доктрины ас­трологии не составит большого труда. Однако свято место пусто не бывает. Если структурный го­роскоп не обращает свой взор к планетам и кометам, должен же он пользоваться хоть какими-то версиями для объяснения су­ществования знаков гороскопа?

Уже в самом начале возни­кновения структурного гороско­па (1985 год) стало ясно, что ас­трономических познаний для объяснения существования как восточных (годовых), так и зоди­акальных (месячных) знаков не понадобится. Чахлые попытки объяснить восточные знаки цик­лом Юпитера ничего не стоят, ибо 11,9 никогда превратится в 12,0. И уж тем более вращение Юпитера не в состоянии объяс­нить, почему нечетные года на­чинаются в середине января, а четные в начале. Точно также ни­какие астрономические явления (например, лунный цикл) не мо­гут объяснить существование зо­диакальных знаков, с которыми так настойчиво работают астро­логи уже тысячи лет.

Гораздо проще не поднимать свой взор к небесам, а обратить­ся к простому арифметическому действию, умножению (или де­лению). Умножим год на 12 – по­лучим восточный цикл, разделим год на 12 – зодиакальные знаки. Почему на 12? Это объясняется не физическими, астрономичес­кими или биологическими явле­ниями, а скорее некими общими принципами бытия, некой боже­ственной, эволюционной логи­кой. Четверка – это принцип пос­троения статического, симмет­ричного мира, тройка – его дина­мического развития. Таким об­разом, именно в двенадцати, как в произведении тройки и четвер­ки, сосредоточены основные принципы построения мира. Можно сказать, что свойство времени таково, что при взаимо­действии с человеком оно кван­туется кратно двенадцати.

Впрочем, неясностей остает­ся достаточно. Например, отсут­ствует вторичное квантование, не делится на 144 части год, не существует единого для всех 144-летнего цикла. (Каждое го­сударство образует свои 144-ле­тия. Так, у нас текущее 144-ле­тие началось в 1881 году, у аме­риканцев в 1897 году, а у китай­цев в 1913 году). Неясно, почему различаются циклы, основанные на суточном ритме. Почему мы делим день на 24 части, а умно­жаем на семь?

В любом случае можно с лег­ким сердцем выкинуть таблицы эфемерид, плюнуть на затмения и путешествия комет и заняться более подробным и вниматель­ным изучением времени…

На этом многоточии можно было бы остановиться. Однако большинство людей подобная подмена не устраивает. Звезды, кометы, затмения – их хоть и не пощупаешь, однако они видны и ощутимы, а время – это нечто со­всем абстрактное, тем более время квантованное. Где нахо­дятся не придуманные, а нату­ральные, истинные часы? Сегод­ня, без большого риска ошибить­ся, можно сказать, что часы эти спрятаны внутри человека, пред­положительно на генетическом уровне его строения.

Легче всего начать разговор о внутреннем хронометре с пред­ставлений о смене возрастов. Генетики и прочие натуралисты давно говорят о том, что процес­сы старения и умирания организ­ма включаются некой генетичес­кой программой. Однако почему только старения? А разве про­цессы взросления не могут вклю­чаться все той же генетической программой? Рассуждая таким образом, мы должны признать, что тем же внутренним хрономет­ром включаются и выключаются все 12 возрастных программ, от первой программы Петуха (0-1) до двенадцатой программы Тиг­ра (85-100). Стало быть, внутри нас записаны все двенадцать знаковых программ плюс систе­ма подсчета времени, которая точно знает, когда выключить одну программу и включить дру­гую.

Наряду с наличием внутрен­него возрастного хронометра, который с удовлетворением при­знали бы любые биологи, непре­менно есть еще и абсолютный, астрономический хронометр, ко­торый включает и выключает в человеке те программы, которые являются общими для всего че­ловечества. Существование это­го хронометра могли бы как раз одобрить астрологи, ибо такой хронометр более всего похож на гипотетический астрологический приемник космической информации. Впрочем, и астрологи вряд ли бы объяснили, почему именно в 1997 году наши хроно­метры показывают «час» Быка? Точнее было бы спросить, когда впервые хронометры показали год Быка? Потом-то все ясно -знай себе прибавляй по 12 лет.

Наконец самый важный, са­мый нежный хронометр. Он во всем подобен второму хрономет­ру, он также принимает общекос­мическое время, но только до момента рождения человека. В момент рождения этот хроно­метр элементарно ломается, и всю оставшуюся жизнь человека показывает одно и то же время – время рождения. Так же останав­ливаются обычные настенные часы во время землетрясения или наручные часы в момент сильного удара. Останавливают­ся исторические часы в момент мощного потрясения, и люди по­том еще долго мыслят категори­ями, кто 1917-го, кто 1941 года. Точно так же и любой человек как бы пожизненно несет в себе ил­люзии определенного момента гороскопического времени.

Не усложняя картину, дальше мы можем сказать, что человек, его поведение определяется комбинацией программ, вклю­ченных тремя его хронометрами. Самое скромное влияние оказы­вает астрономический хроно­метр, потому как все время ме­няет свои показания. Более мощ­но действует возрастной хроно­метр, ибо более устойчив в сво­их показаниях. Самое же мощ­ное воздействие на человека оказывает, как ни парадоксаль­но, именно сломанный хроно­метр, ибо с ним мы и спать ло­жимся, и встаем, с ним мы и в детстве, и в старости, он самый родной, самый привычный.

Несмотря на кивки в сторону генетики, учение о трех хроно­метрах довольно сильно подры­вает устои современной генети­ки как науки о наследственнос­ти. Ибо что собственно наследу­ет сын у своего отца? Три хроно­метра. Так они у всех есть. Две­надцать знаковых программ? Так и они признак всякого человека. Тут генетикам предстоит испы­тать еще много разочарований. Человек не овца, его так просто не скопируешь. Иногда в совер­шенно посторонних людях гораз­до больше сходства, чем в род­ных братьях, если, конечно, братья не близнецы с идентич­ными гороскопами.

Впрочем, найдется, видимо, утешительная информация и для генетиков, ибо нет никаких со­мнений в том, что дети так или иначе копируют гороскоп роди­телей (чаще матери), а также го­роскоп брака родителей. То есть наследуется каким-то образом момент зачатия, наследуется возможность родить человека с определенным гороскопом.

Это, разумеется, не все, ибо наследуются многие фамильные особенности, национальный ха­рактер, который, кстати, тоже имеет знаковый эквивалент.

Так получилось, что структур­ный гороскоп, созданный в свое время группой химиков и биохи­миков как дисциплина смешан­но гуманитарная и естественно­научная, превратился в чисто гу­манитарную дисциплину, к тому же в значительной мере теоре­тическую, лишенную мощной практической проверки. Автор уже много лет работает по прин­ципу «свой среди чужих, чужой среди своих». Гуманитарии, в том числе астрологи, относятся к структурному гороскопу доста­точно лояльно, а иногда и вовсе доброжелательно. Зоологи, ге­нетики, эндокринологи, для ко­торых создавался структурный гороскоп, молчат. Между тем структурный гороскоп мог бы предложить интереснейшие про­граммы исследований. Пока, к сожалению, они могут формули­роваться только на условно-тео­ретическом уровне.

Первые вопросы к официаль­ной науке очень просты. Где и как записаны 12 знаковых программ человека? Как работает меха­низм включения и отключения этих программ? Что собой пред­ставляет внутренний хронометр человека? Является ли дискретное время внутренней характеристи­кой человека, или все-таки сигна­лы точного времени принимаются извне? Если извне, то как устроен приемник этих сигналов?

Разумеется, вопросов намного больше, но ведь надо с чего-то начинать.